ПЕРВОИСТОЧНИКИ: ЖИЗНЬ МУХАММЕДА

06.07.08

Аравийский полуостров — родина Мухаммеда

Из истории арабских племён

В широком смысле слова родина Мухаммеда — огромный Аравийский полуостров, по территории равный четверти Европы. Арабы называли его Островом арабов, так как вокруг него всюду пле­щется вода — Красное море, Индийский океан, Персид­ский залив, Мертвое море, реки Евфрат и Иордан. Самые древние обитатели Аравийского полуострова были земледельцами, кочевого скотоводства, по-видимо­му, не знали и поэтому населяли только южные районы Аравии и оазисы центральной части полуострова.

В степях, полупустынях и пустынях люди стали жить постоянно только после того, как появилось кочевое ско­товодство. Оно требовало не столько физического напряжения, сколько высокого искусства, и было гораздо плодотвор­нее (производительнее) земледелия. Это давало силу ко­чевникам, на протяжении истории они часто покоряли земледельческие народы.

 

Прасемитические племена, от которых ведут свое про­исхождение арабы (это наименование можно перевести приблизительно как «бродяга» или «кочевник»), пришли на Аравийский полуостров, по-видимому, уже как кочев­ники. Они двигались вместе со стадами овец и коз, спо­собных большую часть своей потребности в воде удовлет­ворять за счет свежего корма; с ними были верблюды, которые не только сами могут длительное время обхо­диться без воды, но и дают молоко — оно заменяет ко­чевникам воду в тех местах, где нет ни источников прес­ной воды, ни колодцев. Вторгшиеся кочевники не только заняли девственные просторы степей и пустынь, но, в конце концов, покорили древние земледельческие племена и смешались с ними.

Когда семиты разделились на арабскую и еврейскую ветви, неизвестно. По арабским средневековым предани­ям, в основном совпадающим с библейскими, предки се­митов длительное время жили в Двуречье, где основали древнейшие цивилизации. Отсюда часть их двинулась на северо-запад, а часть — с правого берега реки Евфрат — в Аравию. Первые переселившиеся на полуостров племе­на, смешавшиеся с аборигенами, — от них остались толь­ко легенды — получили название «потерянных арабов», так как их уничтожил Бог за грехи, либо они раствори­лись среди более поздних колонистов. Этими колониста­ми были тринадцать сыновей Кахтана — библейского Иоктана, родного дяди ветхозаветного Ибрахима (Авраама),— которые из страны Хеттов за полторы-две ты­сячи лет до новой эры спустились к югу, вдоль Иордана и Мертвого моря, и расселились по Аравийскому полу­острову. Потомков Кахтана называют «истинными араба­ми»; они дали начало группе южноарабских племен (йеменитов).

Северные племена считают «натурализовавшимися арабами» — их легендарный предок — Исмаил, сын Ибрахима от рабыни — египтянки Хаджар (библейская Агарь), стало быть, двоюродный внук того же Кахтана, родоначальника йеменитов. Но на полуостров переселя­лись и другие родственники Ибрахима — потомки брата его Нахора, сыновья Ибрахима от Кетуры и потомки Исава, внука Ибрахима. Начало же еврейским племенам семитов было по­ложено Исхаком (Исааком), сыном Ибрахима от Сарры, братом, хотя и не единоутробным, Исмаила.

 

Остров арабов во все времена лежал в центре циви­лизованного мира. Древний Египет и Вавилон, страна Хеттов и Палестина, эллинские государства и Персид­ская держава — все это было рядом, во всех этих стра­нах арабы бывали — и как купцы с товарами, и как вои­ны-наемники или союзники враждующих государств. Вторгались они в соседние страны и с целью грабежа. И в Аравию вторгались иноземные армии, подчиняли сво­ему влиянию окраинные районы, но в центре полуостро­ва удержаться не могли. Юг Аравии, Йемен и Хадрамаут в первых веках нашей эры попадал в зависимость то от Эфиопии, союзницы Византии, то от Персии.

На севере Византия и Персия вели между собой не­прекращающиеся войны, в которые вовлекали и арабов. Для Византии и Персии нужен был мир с соседними арабскими племенами, а не уничтожение их: уничтожить их или изгнать значило открыть свои границы для набе­гов племен Центральной Аравии, которые легко могли бы уходить с награбленной добычей в недоступные степи и пустыни. Племена Центральной Аравии сохраняли полную не­зависимость от кого бы то ни было. Они кочевали со ста­дами одногорбых верблюдов, овец и коз по степям и пустыням; в оазисах выращивали финиковую пальму, се­яли ячмень и пшеницу.

Аравийский полуостров во все времена пересекали важные торговые пути — через Южную и Западную Ара­вию шла торговля Дальнего Востока и Средиземно­морья, — особенно оживлявшиеся, когда войны прерыва­ли сухопутный Великий шелковый путь. Водный путь по Красному морю использовался мало, и Западная Ара­вия являлась узлом сухопутных дорог между Индией, Ираном, Эфиопией, Сирией и Палестиной. Караваны перевозили благовония и ткани из Южной Аравии; зо­лотой песок, слоновую кость и рабов из Африки; оружие, зерно и растительные масла из Сирии; шелк из Китая; жемчуг с побережья Персидского залива. Вдоль кара­ванных дорог возникли поселения со складами товаров, которые нужно было охранять, и постоялыми дворами, здесь же велась местная торговля, и селились ремесленни­ки. Кочевники снабжали караваны верблюдами и провод­никами, вооруженной охраной. Они взимали с них нало­ги за проход по своей территории. Продавали торговцам шерсть, кожи и скот. Переселялись в города и поселки, становились торговцами. Поэтому кочевые племена в той или иной степени были заинтересованы, чтобы торговля шла бесперебойно и желательно по их территории.

 

Жизнь по законам племени

У кочевников веками и тысячелетиями сохранялся почти без изменений племенной строй. Племена делились на семьи и группы семей — кланы (роды). Глава самого многочисленного и могущественного клана являлся обыч­но и главой племени — шейхом. Власть шейха основыва­лась на его авторитете, а все сколько-нибудь существен­ные вопросы решал он совместно со старейшинами пле­мени. Шейх ведал сношениями с другими племенами и предводительствовал на войне, за что получал четвертую часть добычи. Он принимал гостей — законы гостеприим­ства были священны. Арабы, как и все другие кочевые народы, славились своим гостеприимством. На гостя не распространялся закон кровной мести, смертельный враг, успевший прикоснуться к шатру, мог чувствовать себя в полной безопасности — он гость. Для него резали последнего барана и последнего верблюда — величайший позор плохо принять гостя! Гость — свидетельство из­вестности и мудрости хозяина; гость — это источник вес­тей, осведомленность о том, что делается в мире, знания, нужные для мудрых и дальновидных решений. Человек, который много знает, — уважаемый в племени человек, к мнению его стоит прислушаться. Умный человек обра­тит полученные сведения на пользу племени, да и себя не забудет. В общем, для кочевника был смысл соблюдать священный долг гостеприимства.

Другой священный долг племени — долг кровной мес­ти. Око за око, зуб за зуб, кровь за кровь — если не соб­людается этот закон, ни один человек не может себя чувствовать в безопасности даже у себя дома. Поэтому и при нападениях на чужие караваны, и при грабеже ско­та старались по возможности крови не проливать. Ловко, быстро и бескровно совершить разбойный налет — вот это настоящее молодечество и удаль, достойная восхи­щения!

 

В племени каждый мужчина — воин. Только силой оружия племя удерживало за собой пастбища и колодцы, оберегало стада, женщин и детей. Конечно, заключали и договоры о вечном мире и дружбе — и исполняли их, пока сохранялось примерное равенство сил. Объединялись в союзы; нередко пытались упрочить союз родственными связями. Ослабевшие племена сливались друг с другом, входили в состав более сильных племен — название их часто навсегда исчезало из памяти людей.

Происходило и дробление — усилившиеся кланы или группы родственных кланов обособлялись в самостоя­тельное племя, нередко получая при этом название по своему общему предку, к имени которого прибавляли слово «бану» — сыны. Бану-Асад — сыны Асада — ко­нечно, это племя включало не только прямых потомков реального или легендарного Асада, но и всех, кто был принят в состав племени, присоединился к нему.

Полноправный член племени был полностью свободен в том смысле, что никто, даже шейх или глава его собствен­ного клана, не мог ему ничего приказать. Он никому не платил налогов, и даже сама мысль об этом должна была казаться ему странной и оскорбительной — налоги платят побежденные, как выкуп за свою жизнь и плату за свою трусость, а он свободен и готов защищать свою свободу с оружием в руках, кстати, это оружие он всегда носил при себе; и все обязаны знать, что он никому не уступает в храбрости и не побоится сразиться с любым про­славленным богатырем. Он был волен молиться любым богам и идти любым путем; даже во время войны он мог оставаться дома — не было ни полиции, ни армии, ко­торые могли бы принудить его силой отправиться на вой­ну или делать какую-нибудь работу. Короче говоря, его личная свобода не была ограничена ничем... кроме пол­ной зависимости от своего племени. Если племя изго­няло его, он сразу же лишался вообще всех прав — становился хали, человеком вне закона. Закон был племенной, никаких общечеловеческих законов не было, и быть не могло, так как не было той силы, которая стояла бы над всеми людьми и могла бы по своему произволу лишать человека жизни или брать его под защиту. Хали можно было обобрать, искалечить, продать в рабство, убить — все, что угодно. Он был ничей — всякий, кто «нашел» его или «подобрал», становился его владельцем.

Применение рабского труда не играло в хозяйстве кочевников важной роли. Рабы, и купленные и захвачен­ные на войне, использовались преимущественно в домаш­нем хозяйстве; дети рабыни считались законными и сво­бодными, наследовали часть имущества своего отца и становились полноправными членами племени. Сыном араба-кочевника и чернокожей рабыни из Эфиопии был знаменитый арабский поэт Антара, прославившийся не только поэтическим талантом, но и своей богатырской силой и неустрашимостью, своего рода арабский Илья Муромец, герой бесчисленных приключенческих романов арабского средневековья.

 

Кочевое хозяйство, не создававшее материальных излишков, которые можно было или стоило отнять, на протяжении многих веков защищало арабов от социаль­ного порабощения, и так как это было хозяйство с очень высокой производительностью труда, они пользовались не только личной свободой, но и обильным досугом, не­обходимым для умственной и духовной жизни. Да и сам труд араба-кочевника, впрочем, как и араба-купца, не был монотонно-однообразным и скорее требовал от него искусства и сообразительности, чем физического напря­жения. Возможно, поэтому уже в первые века новой эры араб, нищий и неграмотный, интеллектуально пре­восходил среднего подданного соседних могучих империй, не говоря уже о его безусловном превосходстве в воен­ном искусстве.

 

Компоновка и стилистическая правка наша – СЕЛЯНЕ

Полный текст книги: http://tagbooks.narod.ru/muhammed.txt  

 

 

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ   |  ОСТАВИТЬ ОТЗЫВ НА САЙТЕ  |  ОТПРАВИТЬ ОТЗЫВ ПИСЬМОМ